Социология на службе церкви. Стало известно о том, что одна из крупнейших славянских христианских общин Сакраменто – церковь «Дом Хлеба», всерьез взялась за исследовательскую работу.
На базе церкви созданы три комитета: по социологическим исследованиям, внедрению и первому контакту с новыми прихожанами. Наш корреспондент Алексей Боровских встретился со старшим пастором церкви Александром Шевченко и узнал, чем может помочь церкви социология, чего такого славянские христиане не понимают в современном американском обществе, но хотят понять?
«Reset. Reload. Restart» – название проекта, под эгидой которого пройдет весь 2017 год в церкви «Дом Хлеба». Уже понятно, что проект необычный не только по названию, но и по подходу к его воплощению. Созданы комитеты, христиане не только молятся, но также проводят исследования, разрабатывают программу действий и тренингов, все говорят о реформах. Что происходит?
Прошло больше 10 лет с момента основания церкви «Дом Хлеба». Мы всегда шли по пути преобразования, но сейчас я вижу необходимость в глубоких реформах. Церковь – часть общества, но, в отличие от всех остальных, она обладает мощным духовным ресурсом, которого нет ни у одной другой социальной группы. Мы говорим о Духе Святом, возрожденной природе человека, что сказывается на характере и поведении верующих людей. Церкви всегда угрожает опасность перекоса либо в сторону социальной работы, которую прекрасно может выполнять кто угодно, либо в сторону законсервированности, когда церковь превращается в секту со своей субкультурой и языком. И то, и другое плохо, так как не соответствует Божьему замыслу о Церкви. В моем понимании, она должна быть спасательной лодкой. Её можно оставить гнить на берегу, можно открыть для мирских волн и затопить, но правильней и практичней – служить спасением, а именно, держаться на воде и вытаскивать из воды тонущих.
Мы хотели бы больше понять разные области интересов людей, их жизни, чтобы оказаться там, где мы нужней. Для этого мы изучаем наш город, разные группы населения, молимся, ищем площадки и поводы для встреч за пределами церкви, чтобы нести Евангелие не только по воскресениям с кафедры, но благовествовать с понедельника по пятницу – везде, где мы пересекаемся со знакомыми, коллегами и соседями.
Хорошо, вот вы собрали данные, поняли что-то очень важное о церкви и обществе, что дальше? Готова ли церковь выйти за пределы привычного круга общения или перейти от разговоров о судьбах мира к чему-то более существенному?
Разумеется, готова. Просто людям нужно помочь и показать пример. Вести диалог со светским обществом не так просто. Чаще всего, мы либо говорим на их языке об их интересах, умалчивая о своих духовных ценностях и убеждениях, либо проповедуем, но на своем языке и на своей территории – в молитвенных домах. Надо признать, что у нас мало навыков в диалоге со светским обществом, но эта проблема снимается, если мы начинаем выходить из зоны комфорта. Вот почему мы с такой скрупулёзностью подошли к исследованиям. Мы должны понять, какие поводы и формы мы можем использовать для диалога, что мы должны изменить в самой церкви, чтобы новый человек с одной стороны, чувствовал себя комфортно, а с другой, понимал свой статус грешника, которому нужен Бог.
В нашей работе наиболее ценными являются не массовые мероприятия, а цепная реакция. Я это скажу из своего опыта. Когда человек из твоего круга общения приходит к вере в Бога, то это лучший шанс по горячим следам достучаться до его родных и друзей с евангельской вестью. Если процесс затянется, то увеличится пропасть с ближайшим окружением, порвутся бывшие дружеские и кровные связи, но на первом этапе можно усилить эти звенья, послужить тем, кто рядом. Так преображается мир – через преображение нашего ближайшего окружения, нашего маленького мира.
Зачастую христианство отгорожено стеной своих внутренних проблем и рутины, что некогда узнать, как зовут соседей и, тем более, зайти по-приятельски в гости и подружиться. Как вы видите идеальный алгоритм действий христианина в обществе?
Я верю в естественные отношения. Веру навязать нельзя. Она должна прививаться. Где-то у Тютчева описана эта тонкая грань между контуром и запахом цветка. Я думаю, что есть много хороших людей, которые служат примером в светском обществе, но эти люди стесняются, не имеют опыта, не могут найти повода для разговора по душам, чтобы рассказать о Боге и пригласить друзей в церковь. Это самое слабое звено в нашей работе. Во-вторых, мы хотим адаптировать ход воскресных богослужений в «Доме Хлеба» для новых людей, чтобы они могли получать духовную пищу на понятном для них языке, с учетом их культуры. Пусть на 20-25%, но аудитория должна измениться, и нам нужно это учитывать.
Вы не боитесь, что ваши прихожане увлекутся социальной и общественной работой, оставив в стороне религиозную жизнь?
Живой вере свойственно распространятся. Она должна захватывать людей, потому что миссия церкви – это продолжение миссии Христа. Он пришел не к здоровым, а к больным. Если бы Христос сейчас пришел на землю, я очень искренно сомневаюсь, что Он бы стал ходить по церквям. Я считаю, что Он делал бы то же самое – проповедовал мытарям и грешникам. Тоже самое делали апостолы – использовали любые площадки для диалога: площади, ареопаги, синагоги, притвор Соломонов. Они становились известными, заметными, за ними шли. Так рождались церкви. Евангелие начинается призывом «придите ко Мне», а заканчивается призывом «идите и научите». Эта идея по-настоящему евангельская.
Церковь “Дом Хлеба” уже проводила “ярмарку духовных вакансий” – вы предлагали своим членам церкви и прихожанам найти служение по душе, причем, не обязательно в рамках вашей общины. Снова всплывает этот вопрос: а как же наше славянское выражение «Все гребут под себя, только курица – от себя»?
Нет, если мыслить масштабами Царства Божьего, если подняться над поместными церквями и миссиями, то мы поймем, что есть одно Царство Божье и одна Церковь. Двух невест не бывает. Бог не многоженец. Жена Агнца – это Церковь. Если мыслить такими масштабами, то любое служение в нашем городе, инициированное Духом Святым, богобоязненными людьми, угодно Господу. Мы благословляем наших людей поддерживать служения, даже если они не на нашей территории, не нами основаны. Мы хотим развязать руки нашим людям, чтобы они максимально приносили плод Господу.
Насколько мне известно, в работе комитетов по исследованиям, внедрению и первого контакта, работают не только члены “Дома Хлеба”. Вы считаете, что этот проект можно масштабировать на уровень города и межцерковного сотрудничества?
Мы открыты, чтобы люди пересекались. Если мы, например, не смогли открыть своего реабилитационного центра, то есть несколько хороших центров в нашем городе. Мы хотим бросить силы туда, чтобы помочь. Я знаю, что некоторые наши люди уже это делают. Да, они остаются членами нашей церкви, сюда приносят десятины, здесь питаются от Слова, но служат на других площадках. Это нормально. Мы не можем в себе сочетать все. Мы часть Вселенской церкви, но мы не вся Вселенская церковь.
2017 год – это юбилейный год: 500-летие Реформации и 100-летие сразу трех Российских Революций: Первой Русской, Февральской и Октябрьской. На ваш взгляд, что ждет славянское общество: новая Реформация или Революция?
Революция и реформация в чем-то сходны. Общество ощущает необходимость перемен. Однако революция, на мой взгляд, – это перестановка слагаемых, от которой сумма не меняется. Не нравится людям президент или государственный режим, его меняют на меньшее зло, как кому-то кажется, а потом наступает реакция и разочарование.
Реформация – это преображение человека и общества – от частного к общему. Все начинается с меня. Была такая карикатура, когда человек с кафедры задает вопрос в зал: «Кто хочет перемен?», – все подняли руки. «А кто хочет меняться?», – никто не поднял руки. Это хороший пример, общество хочет менять лидеров и законы, но не себя. Пример реформации – это человек, который понимает свое несовершенство, говорит, что он с нечистыми устами, но хочет служить Богу, просит Господа послать его на труд. Вы помните, это произошло с пророком Исайей. Ангел взял уголь от жертвенника и освятил его уста. Такой человек был способен изменить общество. Это добрый пример подвига святых. Единственный путь позитивного преображения общества – это благодать и добрый пример. Я прекрасно понимаю, что этот мир обречен, но я также верю в то, что наша задача – максимальное количество людей перевести из царства смерти в Царство Жизни.
